191028, С. - Петербург, наб. реки Фонтанка,16,
городской суд, Председателю городского суда
Вадлена Ивановича, проживающего по адресу:
198323, г. С. - Петербург, Красносельское
шоссе,
дом 46, корп. 4, кв. 155.
Прошу Вас, в соответствии с Вашими полномочиями, предусмотренными статьёй 320 ГПК РФ, опротестовать определение Красносельского районного суда г. С.- Петербурга о повторном оставлении без рассмотрения моей жалобы на действия городской прокуратуры, вынесенное судьёй Мазуровым Н.Е. 14 мая этого го-да, так как оно противоречит нескольким статьям Гражданско-процессуального кодекса и Конституции Рос-сийской Федерации. ( Подобное же определение судья Мазуров вынес первый раз 23 марта 2001 г., но оно было отменено, как незаконное, Президиумом городского суда 31 октября 2001 г.)
Даю свои пояснения по поводу нарушений судьёй Мазуровым ГПК РФ
Законность своего определения от 14 мая 2002 г. судья Мазуров обосновывает ссылками на то, что я не яв-лялся в судебные заседания по его повесткам, и пункт 6 статьи 221 ГПК РФ, существующей ещё с советских времён (с 1965 года), но совершенно упускает из виду статью 142 ГПК РФ и новые законодательные нормы и статьи, добавленные в ГПК РФ в конце апреля 1993 года в связи со вступлением в действие закона РФ " Об обжаловании в суд действий и решений, нарушающих права и свободы граждан". Я имею в виду главы 161, 241 и статьи 2133 -2135 действующего Гражданско-процессуального кодекса.
Возможность такого решения существует во всех случаях, и даже в тех, когда истец или ответчик, или их представители, не явились на судебное заседание, в котором должна была рассматриваться жалоба истца, по неуважительной, с точки зрения суда, причине. Это вытекает из статьи 2396 , в которой написано:
"Неявка в судебное заседание по неуважительной причине гражданина,
подавшего жалобу, или руководителя государственного органа, общественной
организации, либо должностного, действия которых
обжалуются, не служит
препятствием к рассмотрению жалобы, однако, суд может признать
явку указанных лиц
обязательной".
Согласно этому положению, если истец не явился в судебное заседание, которое судья считал подготовленным (о чём должно свидетельствовать специальное определение, предусмотренное статьёй142 ГПК), и судья до этого имел личную беседу с истцом (как это предусматривается в пункте 1 этой же статьи), то суд или судья могут: 1) вынести решение по жалобе истца в его отсутствие; 2) ввиду информационной недостаточности имеющихся в распоряжении суда материалов, не выносить никакого решения по жалобе истца, но назначить новую дату судебного заседания и, одновременно, уведомить его судебной повесткой или телефонограммой о том, что его явка в следующее судебное заседание является обязательной.
Видно, что отказ в рассмотрении жалобы статьёй 2396 не предусмотрен вообще, следовательно, имеет место правовая коллизия этой статьи с пунктом 6 статьи 221 ГПК РФ. Она появилась ввиду того, что советский Гражданско-процессуальный кодекс не предусматривал судебного обжалования действий должностных лиц, государственных органов и общественных организаций, и не допускал вынесения судами заочных решений. Но теперь дело обстоит по-другому. Теперь возможность вынесения заочного решения есть.
Судья Мазуров в своём определении от 14 мая 2002 г. правильно пишет, что я трижды не являлся в судебные заседания по его повесткам: 30 января, 5 марта и 14 мая, но при этом умышленно упускает из виду весьма ва-жное, но отрицательное для него обстоятельство, что ни одно из этих заседаний не было им должным обра
зом подготовлено.
Дело в том, что он грубо нарушил статью 142 ГПК РФ "Действия судьи по подготовке дела к судебному разбирательству", а фактически перепрыгнул через неё, так как он не провёл со мной личную беседу, предусмотренную пунктом 1 этой статьи (хотя я многократно, в письменной форме, настаивал на ней), и не вынес два определения, предусмотренные этой же статьёй: определение о подготовке дела к судебному разбирательству и определение о назначении дела к разбирательству в судебном заседании.
Поскольку было нарушено моё важное процессуальное право, то я не считал себя обязанным являться в судебные заседания по повесткам, которые присылал мне судья Мазуров, о чём каждый раз предупреждал его письменно. У нас с ним сложилось принципиальное непонимание друг друга в этом вопросе.
Приведу ещё один очень важный довод, указывающий на незаконность определения от 14 мая 2002 г.
В этом определении есть ссылка на статью 222 ГПК РФ, однако эта ссылка чисто формальная. Фактически же она дана совершенно невпопад, так как в этой статье написано нечто, по духу прямо противоположное определению судьи Мазурова, а именно:
"
Производство по делу в случаях оставления дела без
рассмотрения
заканчивается определением суда или
судьи. В
этом определении суд или судья обязан указать,
как
устранить перечисленные в статье 221 настоящего
Кодекса
обстоятельства, препятствующие
рассмотрению
дела".
Эта норма, оставшаяся в Гражданско-процессуальном кодексе с советских времён, носит ярко выраженный
демократический характер и ставит мощный заслон судебному произволу при рассмотрении в судах гражданских дел, по искам простых граждан к государственным органам и должностным лицам. ( Здесь власти новой, т.е. антисоветской, России явно не доглядели.)
Из неё следует однозначный, императивный вывод: судам первой инстанции надо всегда устранять, по возможности, обстоятельства, препятствующие рассмотрению гражданских дел, а потом всё же их рассматривать, а не ставить на них окончательный крест и отбрасывать в сторону.
В моём случае имелись два обстоятельства, которые помешали судебному рассмотрению моей жалобы, но которые можно было устранить. Обстоятельства эти следующие:
1.Грубое нарушение судьёй Мазуровым статьи 142 ГПК РФ.
2.Полное игнорирование им новых законодательных норм: главы 161 и статьи 2396 ГПК РФ.
Других препятствующих обстоятельств не было, то есть всё зависело от самого судьи Мазурова, а не от меня. Ему надо было начинать с себя, а не ссылаться на то, что я несколько раз не являлся в судебные заседания по его повесткам. Он прекрасно знал, почему я на них не являлся, но проигнорировал все мои объясения и доводы на этот счёт и, в конечном итоге, перевалил всё с больной головы на здоровую. Я оказался у него виноват, и сам себя высек, как чеховская унтер - офицерская вдова.
Так дело не пойдёт. Я действую в правовом поле, по закону, казуистически, как это принято в адвокатской практике, особенно на Западе, а судья Мазуров всё время отбрасывает мои доводы в сторону, как якобы незаконные и несущественные, однако сам с лёгкостью нарушает Гражданско-процессуальный кодекс, чтобы угодить городской прокуратуре. Значит, он не беспристрастен, а субъективен, и заранее становится на сторону городской прокуратуры. (Об этом же свидетельствует и его первое отказное определение по моей жалобе, от 23 марта 2001 г.)
Судить по закону и объективно в моём случае он не мог. Есть все основания для такого вывода. А раз так, то, в соответствии со статьями 17 и 18 ГПК РФ, он не мог участвовать в рассмотрении моего дела и подлежал отводу. По этой причине его определение от 14 мая 2002 г. является также незаконным и подлежит отмене.
Ещё раз вернусь к судебным повесткам, о которых я упоминал.
Первые две из них, по ф.25, я отослал обратно в суд, так как их печатная терминология не соответствует гражданскому судебному процессу. О каком подсудимом, каком приводе в суд идёт в них речь, - мне было совершенно непонятно.
По поводу этих повесток 6 февраля я написал в Красносельский районный суд следующее разъяснение своих действий, которое привожу полностью:
Красносельского районного суда
Повторно возвращаю суду судебную повестку на моё имя, так как по своей форме она не соответствует моему гражданскому делу. Эта повестка носит уголовный характер, однако я не подсудимый, не свидетель и не эксперт, которых можно вызывать в суд по таким повелительным повесткам. Как участник гражданского судебного процесса, я являюсь истцом. (А не "заявителем", как это написано в повестке.) Меня нельзя подвергнуть приводу в суд с помощью милиции и нельзя оштрафовать за неявку в судебное заседание. Повестка на моё имя должна иметь уведомительный характер, не более того.
Согласно статьи 2396 ГПК РФ, в случае моей неявки в судебное заседание, суд может, не нарушая закон, рассмотреть мою жалобу от 8 февраля 2001 года в моё отсутствие и вынести по ней решение, исходя из имеющихся в его распоряжении материалов.
В силу сказанного, я жду из суда правильную судебную повестку, имеющую по форме уведомительный, пригласительный характер. Повесток уголовного характера, с двусмысленными беспардонными угрозами и предупреждениями в мой адрес, прошу больше мне не присылать. На них я реагировать всё равно не буду, а буду отсылать их обратно, так как в моём случае они являются незаконными.
Ещё раз обращаю внимание канцелярии районного суда по гражданским делам, что в повестке надо заполнять от руки все графы, до единой, не пропуская ни одной. В первой повестке, которую я тоже отослал обратно в суд, некоторые графы были не заполнены; в этой - то же самое. Смотреть на эти бессмысленные, безобразные пустоты очень неприятно. Эта демонстративная, намеренная, умышленная небрежность является весьма двусмысленной. Такие незаполненные судебные повестки я считаю недействительными. Заверяющая подпись секретаря суда в судебной повестке также обязательно должна быть разборчивой, а не иметь вид закорючки или галочки, то есть она всегда должна вводить полную ясность в вопрос, кто есть кто. Не надо прятаться за свою должность, хотя бы даже и мелкую. Фамилия должна быть понятной.
И последнее, что я хочу сказать. Я ещё и ещё раз настаиваю на предварительной беседе с судьёй, о чём впервые написал ещё в своём письме в Красносельский районный суд от 9 февраля 2001 года. (Копию этого письма я присылаю ещё раз.) Если же такая беседа не возможна, то прошу сообщить, по какой причине.
Определённо заявляю: если снова проигнорируете мои обоснованные и законные доводы, то никакого сотрудничества у меня с вашим судом не получится, а все ваши настойчивые попытки, навязать мне судебную повестку уголовной формы, несмотря на мои категорические протесты и возражения, я буду расценивать как скрытый, умышленный бойкот Постановления Президиума городского суда от 31 октября 2001г.
Потерпели полное юридическое поражение, по причине своего наплевательского отношения к российским законам и российской Конституции, - так смиритесь с этим! Не пытайтесь перехватить у меня юридическую инициативу. Я этого вам всё равно не позволю сделать, можете мне поверить.
Насилие же, как это делалось в советские времена, сейчас ко мне применить нельзя. (Хотя, с другой стороны, в России всякое возможно, так как ещё в 19 веке известный русский поэт Фёдор Тютчев писал: "Умом Россию не понять, аршином общим не измерить.")
А поэтому, граждане судейские, сейчас вам остаётся только одно: действовать строго по закону. Всё остальное ведёт в тупик, из которого вам, или кому-то другому, вместо вас, всё равно придётся выбираться.
Лашкин В.И. 6 февраля 2002 г.
Приложение (в оба адреса):
1.Постановление Президиума горсуда от 31 октября 2001 года.
2.Моя жалоба в Красносельский районный суд от 8 февраля 2001 года.
3.Отказное определение судьи Мазурова от 23 марта 2001 года.
4.Уголовная судебная повестка на моё имя от 17 января 2001 года.
5.Уголовная судебная повестка на моё имя от 1 февраля 2001 года.
6.Моё письмо в Красносельский районный суд от 9 февраля 2001 года.
7.Компьютерная версия радиопередачи обо мне по радио " Свобода " от 31 октября 2001 года.
После такого разъяснения 14 марта я получил из Красносельского районного суда, от судьи Мазурова, уведомительное письмо, датированное 7 марта 2002 года, следующего содержания.
Лашкину В.И., 198323, Санкт-Петербург,
Красносельское шоссе, д. 46, корп.4,кв.155
В связи с Вашей повторной неявкой в суд, извещаю об отложении дела на 14.05.02 в 10 час. В случае неявки
жалоба будет рассмотрена по существу, представьте суду ответ помощника городской прокуратуры от 1 ноября 2000 г. и Ваше заявление от 10 августа 2000 г.
Федеральный судья
Красносельского района Мазуров Н.Е.
В этом трудно читаемом и весьма небрежном официальном письме (его ксерокопия практически неразборчива) проскальзывает что-то от телеграфного стиля всем известного персонажа Остапа Бендера, типа: "Грузите апельсины бочками"…
В переводе же на хороший, понятный и правильный русский язык это письмо нужно понимать так:
"В связи с Вашей повторной неявкой в судебное заседание по рассмотрению Вашей жалобы, извещаю о его очередном переносе на 14 мая 2002 г.
В случае Вашей неявки и на это судебное заседание, слушание дела по рассмотрению Вашей жалобы больше
переноситься и откладываться не будет, и она будет рассмотрена по существу, в Ваше отсутствие.
Обращаю Ваше внимание, гражданин Председатель городского суда, на следующие моменты этого письма.
Во-первых, в нём судья Мазуров не предупреждает меня, что, в случае моей неявки в судебное заседание 14 мая, он вынесет определение об оставлении моей жалобы без рассмотрения. Это говорит о том, что он понимает, что по закону это сделать нельзя, так как статья 2396 ГПК РФ такого исхода не допускает, а каждый раз, в случае неявки истца, предусматривает либо заочное решение, либо очередной перенос судебного заседания.
Во-вторых, судья Мазуров в этом письме не пишет, что моя явка в судебное заседание является обязательной. Напротив, он пишет, что в случае моей неявки жалоба будет рассмотрена им по существу, в моё отсутствие. Значит, в начале марта судья Мазуров был внутренне готов вынести 14 мая заочное решение, но потом его
планы, по какой-то непонятной причине, переменились, и он, вместо заочного судебного рассмотрения моей жалобы по существу, совершенно неожиданно и юридически необоснованно, вынес определение об оставлении её без рассмотрения, загнав её тем самым - уже во второй раз! - в бессмысленный тупик.
Следовательно, либо произошло что-то не предвиденное, либо в своём письме от 7 марта судья Мазуров специально, чтобы усыпить мою бдительность, обманул меня. (Это скорее всего.)
Это письмо я получил 14 марта, а на другой день, 15 марта, я написал судье Мазурову ответное письмо, в котором ещё раз подтвердил своё твёрдое решение, без нашей предварительной беседы в судебное заседание не являться. Вот начало этого письма:
Красносельский районный суд города
С. - Петербурга, судье Мазурову Н.Е
Я бы очень хотел присутствовать на судебном заседании 14 мая 2002 г., но, к моему сожалению, это невозможно, так как Вы, гражданин судья Мазуров, грубо нарушаете 142-ю статью ГПК РФ, согласно которой Вы обязаны, прежде чем назначить дату судебного рассмотрения моей жалобы, побеседовать со мной и, кроме того, вынести ещё два определения: 1) о подготовке дела к судебному разбирательству и 2) о назначении дела к судебному разбирательству, с одновременным указанием даты и места судебного заседания.
Ничего этого делать Вы не хотите, то есть Вы опять перепрыгиваете через законодательные нормы, а раз так, то и я отказываюсь являться в суд. Как говорится в русской поговорке: " Как аукнется, так и откликнется".
.Предварительная беседа с Вами является для меня крайне необходимой. Мне необходимо знать о Ваших намерениях по поводу предстоящего заседания, о том, кто на нём будет присутствовать, и кое-что спросить у Вас и уточнить. Поэтому Ваш упорный, категорический, беспричинный отказ в этой просьбе является для меня весьма подозрительным обстоятельством, которое очень настораживает меня. Я не знаю, что и кто, кроме Вас, ждёт меня в судебном заседании 14 мая, и поэтому решительно отказываюсь в нём участвовать. Поэтому Вам придётся в этот день рассмотреть мою жалобу без меня, как это допускается статьёй 2396 Гражданско-процессуального кодекса Российской Федерации.
……………………………………………………………………………………………………
Лашкин В.И. 15 марта 2002 года
Таким образом, утверждение судьи Мазурова, которое он высказывает в своём определении от 14 мая 2002 г., что это письмо по своему содержанию " не может быть принято во внимание как просьба о разбирательстве дела в отсутствии заявителя", - просто пустая фраза, не соответствующая действительности.
Просьбы, как таковой, в моём письме действительно нет, но это не имеет никакого значения, так как в нём ясно сказано, что, ввиду нарушения судьёй Мазуровым статьи 142 ГПК РФ, в судебное заседание 14 мая я не явлюсь, и поэтому ему придётся вынести заочное решение. Этого объяснения вполне достаточно.
Я настаивал на своём, выдвигал
свои возражения и приводил свои доводы. Причём тут вообще слово "просьба"?
Просить у судьи Мазурова я ничего не собирался, так как он мой юридический
враг. С врагами же надо бороться, а не просить их, о чём бы то ни было.
Это он только думает, что воплощает собой российское правосудие. На самом же деле это далеко не так.
И, наконец, я обращаю Ваше внимание на следующее обстоятельство.
Первое отказное определение судьи Мазурова, от 23 марта 2001 г., было отменено в порядке надзора Президиумом городского суда. Следовательно, Красносельский районный суд, как суд 1-ой инстанции, на этот раз рассматривал мою жалобу фактически не впервые, а также в порядке надзора. Однако в этом случае вступает в действие статья 19 ГПК РФ, в которой сказано:
Статья 19.Недопустимость повторного участия
судьи в рассмотрении дела.
инстанции не может
участвовать в рассмотрении этого дела в суде кассационной
инстанции или в порядке
надзора".
Отсюда вытекает, что судья Мазуров не имел права повторно участвовать в рассмотрении моей жалобы, а Председатель Красносельского районного суда Попов Б.Д. не имел права повторно поручать ему, заниматься ею. Всё делалось неправильно с самого начала. В результате - опять юридический тупик.
Думаю, перечисленных мной нарушений судьёй Мазуровым Гражданско-процессуального кодекса более чем достаточно для принесения Вами протеста на его определение от 14 мая 2002 г. и дальнейшей его отмены
Президиумом городского суда г. С. - Петербурга.
Что касается Конституции Р.Ф., то она также вновь нарушена судьёй Мазуровым, на что правильно указал
Президиум городского суда в своём Постановлении от 31 октября 2001 г.
Обращаясь же к членам Президиума городского суда, я прошу не только отменить незаконное определение судьи Мазурова, но и одновременно удовлетворить мою жалобу на действия горпрокуратуры и обязать лично начальника отдела по реабилитации жертв политических репрессий Царёва Дениса Владимировича рассмотреть, в соответствии с Законом Р.Ф. " О реабилитации жертв политических репрессий", моё заявление о политической реабилитации от 10 августа 2000 года, и в течение трёх месяцев, как это предусматривает этот же
закон, дать мне на него ответ. Пусть возглавляемый им отдел либо реабилитирует меня и пришлёт мне справку о реабилитации, либо пусть этот отдел пришлёт мне мотивированный отказ в политической реабилитации.
В настоящее же время у меня вообще нет никакого ответа из этого отдела, так как начальник этого отдела
Царёв Д. В. уже более двух лет уклоняется от своих прямых обязанностей и трусливо прячется за спиной должностного лица горпрокуратуры, не только не имеющего никакого отношения к реабилитации жертв политических репрессий, но, напротив, имеющего прямое отношение к безопасности современного российского государства, а значит, и к возможным политическим репрессиям ради этой" безопасности".
Весьма красноречивый, показательный и зловещий признак! Я был просто в шоке, и сначала даже не поверил своим глазам, когда прочёл первый ответ из горпрокуратуры, на своё заявление о политической реабилитации, за подписью ФСБ-эшницы Мироновой Е.В.
В связи с этими рассуждениями я хочу обратить внимание на следующее очень любопытное обстоятельство.
В своём письме от 7 марта судья Мазуров, в частности, пишет: " представьте суду ответ помощника городской прокуратуры от 1 ноября 2000 г."
Казалось бы: зачем это вдруг ему, ни с того, ни с сего, понадобился документ, копия которого в его распоряжении, то есть в моём деле, имеется? А вот зачем. Он рассчитывал на то, что я возвращу обратно подлинник этого невзрачного на вид, но очень примечательного и важного документа, дискредитирующего прокуратуру, не оставив себе его копию. Дело в том, что этот документ содержит информацию, не предназначенную для публичной огласки, ("конфиденциальные сведения", так сказать), поэтому судья Мазуров, созвонившись с Мироновой, решил попытаться "по-дружески", так сказать, выручить её. Это ещё раз свидетельствует о том, что он не беспристрастен.
ФСБ - эшница Миронова, которую судья Мазуров в своём письме от 7 марта 2002 г. почтительно именует как "помощник городской прокуратуры" (?), в этом документе, в частности, сообщает мне следующую, неожиданную, сверхудивительную и весьма пикантную новость. (Выдала "служебную тайну", так сказать.):
"Разъясняю, что разрешение заявлений о реабилитации, отнесённых
(?)
к прокуратуре города, возложено на отдел по надзору за исполнением
законов о федеральной безопасности".
Начальник отдела по надзору за исполнением,
законов
о Федеральной безопасности,
советник юстиции Миронова Е.В.
Комментарии, как говорится, излишни. Или, по- другому: "Вот тебе, бабушка, и Юрьев день!".
В прошлые времена мною много лет, как и писателем А.И. Солженицыным, за которого я отбухал в психиатрическом Гулаге пятилетний срок по политической статье, занималась советская госбезопасность, а сейчас я снова оказался на карандаше, но уже у федеральной безопасности.
Опять я - сомнительный субъект, смутьян, подозрительная личность, а они - опять "стоят на страже".Опять я остался ни с чем и у разбитого корыта, а они опять - самые преданные радетели российского государства и российских граждан, вполне заслуженно наделённые своими должностями, званиями и привилегиями. Опять эта невидимая, неуязвимая, вездесущая, всевидящая самодовольная, сытая, хорошо устроенная КГБ-истская публика следит за моей политической благонадёжностью, хотя недавний исторический опыт очень ярко и наглядно показал, что эта публика - сама политически неблагонадёжна, и в любую трудную для государства минуту может запросто его предать и продать врагам, как это сделал апостол Иуда, предавший Иисуса Христа еврейскому Синоду за тридцать серебренников.
Но самое, пожалуй, не постижимое и страшное - это то, что эта же, полностью и навсегда дискредитировавшая себя презренная публика, распоряжается моей политической реабилитацией! Даёт на неё добро или блокирует её. Казнит и милует, так сказать.
Всё вернулось на круги своя. От чего ушли, к тому и пришли. "Работники ножа и топора", по анонимному " высочайшему повелению", занимаются реабилитацией своих жертв! Вот это поворот! В какой ещё стране, кроме России, могло бы такое быть? Как поётся в старой песне, "я другой такой страны не знаю, где так вольно дышит человек"…
Вот где собака зарыта! Вот почему прокуратура не хочет меня реабилитировать! О какой политической реабилитации может идти речь при таком раскладе карт? Под телевизионный шумок о "зверствах" сгинувшего коммунистического режима, прокуратура, судя по многим приметам, сама готовит политические репрессии против лиц, неугодных утвердившемуся в России строю. (Конкретных примеров уже предостаточно, не буду на них останавливаться.)
Когда я прочёл это беспардонное "разъяснение", меня как обухом по голове ударило. Понял: это - недвусмысленная, зловещая угроза. Горпрокуратура, в ответ на моё заявление о политической реабилитации от 10 августа 2000 года, как бы хочет мне сказать, мол: " Не высовывай носа, сопи себе, там, в две дырочки, а то, смотри, как бы чего не вышло".
Абсолютно безнравственный, подлый ход, в традиционном советско-коммунистическом духе!
Нашли для себя жалкую, смехотворную зацепку, что в 1974 году я был подвергнут судебным политико-психиатрическим репрессиям советским государством не на территории, видите ли, Российской Федерации, оседлали её, как заезженного коня, и погоняют, без зазрения совести, всей самодовольной, сытой, не пуганой чиновничьей сворой уже 6 лет. Самые настоящие моральные уроды и быки непрошибаемые!
Я перед ними буквально в лепёшку расстилаюсь, весь в дугу изгибаюсь, а они - знай себе посмеиваются надо мной, и всякую чушь, ерунду и глупые, неряшливые писульки в ответ присылают. Мол, отстань от нас. По-
шёл вон, червяк!
Прямо двуликие Янусы и перевёртыши какие-то.! С одной стороны, все они - антисоветчики и антикоммунисты. ("Все они стоят за гласность твердокаменной стеной"…), а с другой, - как бы полностью одобряют советскую внутреннюю политику, и, по своим многим действиям, совершенно ничем от коммунистов не отличаются. Попробуй тут разберись, кто же эти господа на самом деле. Самая настоящая головоломка.
Однако хочу вас всех предупредить, полномочные господа: в данном случае вы не на того нарвались. От меня так просто вам отделаться и отмотаться не удасться: нашла коса на камень.
Учтите:
Конституция России полностью на моей стороне, а вы её всё время злостно
нарушаете. Даром вам это всё равно не пройдёт, помяните моё слово. Время
также работает на меня.
Итак, все точки над "и" расставлены. Я буквально всё разжевал вам. Решать юридические головоломки и в чём-то разбираться, вам, по сути, не нужно, так как я всё это сделал за вас. Вам нужно только проявить единую, коллективную волю, использовать на полную мощность свои полномочия и принять правильное коллективное политическое решение в духе Российской Конституции: сокрушить упорное сопротивление горпрокуратуры, не обращая внимания на её окрики, визги, словоблудие и болтовню, и создать претендент, имеющий общероссийсское значение.
В заседание Президиума городского суда прошу меня вызвать. Побеседуем, если не откажетесь.
Явлюсь вместе с корреспондентом радио "Свобода". Всё должно быть гласным и публичным. Надеюсь, против этого вы ничего иметь не будете.
Лашкин В.И. 3 сентября 2002 г.
П Р И Л
О Ж Е Н И Е
1.Моё письмо в Красносельский районный суд от 9 февраля 2001 г.
2.Ответ из горпрокуратуры от 1 ноября 2002 г., за подписью Мироновой Е.В.
3.Две судебные повестки уголовной формы: от 17 января и 1февраля 2002 г.
4.Уведомительное письмо судьи Мазурова от 7 марта 2002 г.
5.Определение судьи Мазурова от 14 мая 2002 г.
6.Аудиокассета с моим обращением к членам Президиума городского суда от 10 июля и моим звуковым
письмом судье Мазурову от 2 августа 2002 г.